Брат-капитан Тихо: оценка.

Для Уважаемого Лорда, Командира Дантэ.

Четвертого дня Малефикуса, Одна Тысяча, Девятьсот и Девяносто Девять от Императорской славы. - 5/721999.М41

Мысль дня: Император знает о каждом твоем поступке.

Очень жаль, что я читаю ваш доклад, касающийся Брата-капитана Тихо в середине Третьей Войны за Армагеддон, говорящей о том, что в данный момент он руководит всей 3ей ротой Кровавых Ангелов. Хотя я согласен с тем, что не стоит напрасно сдерживать жажду мести Тихо к Оркам за его изуродованное лицо и те жестокие раны, нанесенные его людям во время последней Войны за Армагеддон, я призываю Вас учесть возможные последствия.

Мое продолжительное наблюдение за поврежденной психикой Тихо говорит о том, что источником его неконтролируемой ярости служат последствия, повлеченные нанесением ему ужасных шрамов Орками из Боевой Орды Лорда Битвы Магрота. При последнем нашем разговоре на эту тему, Капитан Тихо едва мог сдерживать себя, и выделил свою злость на усиленной пласталевой двери, ударив ее кулаком. Мне много раз казалось, что жажда мести Тихо исходит из глубины его оскорбления, и с сожалением могу констатировать, что если он продолжит искать возмездия, то будет целиком поглощен Черной Яростью. Именно поэтому нельзя допускать его к ведению дальнейших боевых действий на Армагеддоне. Как бы то ни было, именно глубина его ненависти к Оркам, а особенно к свите Магрота, вступает в противоречие с продолжением его службы в чине Капитана. Несомненно, мой Лорд, вы извещены об этой возможности, но я буду продолжать настаивать на принятии такого решения, на основе моих многомесячных наблюдений за ухудшением состояния Тихо.

Я убежден, что Брат-Капитан Тихо не подходит для управления 3ей ротой Кровавых Ангелов. Его ум поражен ненавистью, и она усилится при контакте с так ненавидимыми им ксеносами. Холодный рассудок и обоснованная стратегия - вот залог победы в этой войне. Неконтролируемость Тихо, его жажда отомстить своим смертным врагам не может совмещаться с занимаемым им командным постом. Представьте себе, что в пылу битвы у Тихо появляется возможность настигнуть и убить Боевого Лорда Магрота. 3я рота останется без своего героя и Капитана, до тех пор, пока он не достигнет своей цели. Я считаю, что, в конце концов, Тихо может довести дело именно до такой ситуации. Во время боя он должен находиться среди своих воинов, а не руководствоваться личными побуждениями, насколько бы глубоки и священны они не были.

Да хранит Вас Сангвиниус, Капеллан Лемартес.

Штрафные Легионы набираются из Имперской Гвардии и войск планетарной защиты,
солдаты которых совершили серьёзные преступления и чьи приговоры связаны со смертью.

В Империи великое множество преступлений попадают под определение «серьёзных»,
так что поток потенциальных рекрутов для Штрафных Легионов никогда не иссякает.

Новых воинов бреют наголо и наносят отличительные татуировки, и иногда
одевают ошейники со взрывчаткой. Если во время битвы они побегут или начнут отступление, один ошейник будет детонирован, разнося голову неудачливого грешника, для того чтобы вернуть остальных на позиции, напоминая им, что трусость не является бегством от Милости Императора.

                                                        Полковник Шэффер

Что требуется для того, чтобы командовать отбросами Имперской Гвардии? Что требуется, чтобы вести в бой войска зная, что четыре из пяти не переживут боя? Что требуется, чтобы бросаться в самые жестокие битвы и возвращаться назад снова и снова и снова и снова?

Что бы ни требовалось, у Полковника Шэффера этого хватает с избытком. От ледяных голубых глаз до свежеотполированных сапог, он являет собой мрачное воплощение Имперской дисциплины. Штрафники знают, что если завтра они все погибнут, он и бровью не поведёт – но также они знают, что если они хоть раз подведут Полковника, он вернётся и будет преследовать их в кошмарах до конца их жалких жизней.

                                                        Кейдж и Штрафники

Кейдж первым признал, что он никогда не был идеальным воплощением Имперского Гвардейца, но даже он не мог представить, что закончит свои дни в Штрафном Легионе. Но после того, как он убил своего сержанта в ножевом бою, его отчаянное бегство из тюрьмы отправило его прямиком в лапы Полковника Шэффера. Теперь, как лейтенант, он знает что для 13-х лёгких боёв не бывает. Они сражаются в самом кошмарном, что может предложить война – самоубийственные штурмы, диверсионные рейды и
арьергардный бой – и всё вместе с воодушевляющим боевым кличем Кейджа: «Ну чё, Штрафники! Пора подыхать!»

                                                              *************
Арага стоял на вершине холма, облокотившись на древко копья, и смотрел на саванну. Луга простирались на километры во всех направлениях, жёлтое море покачивалось на ветру, разрезаемое лишь случайным деревом или валуном. На горизонте он видел тёмно-зелёный купол джунглей. Туземец достал красный корешок из висевшей на шее сумки, сделанной из звериной шкуры, и стал жевать его. Перекусив зубами корешок, он ощутил, как соки и их эффекты разливаются по телу, ослабляя оковы между смертной плотью и духом. Его конечности начали онемевать и Арага ощутил, что его разум изготовился к путешествию в мир богов. Он неясно посмотрел на небо и его взгляд привлекло движение.

С небес, словно стрела, прямо на Арагу падала звезда. Это было знамение, но Арага не был уверен доброе или худое. На протяжении почти ста ударов сердца туземец смотрел, как звезда становится всё больше и больше, до тех пор, пока она не врезалась в землю у основания холма, подняв тучи грязи и пыли. Она выглядела как огромное яйцо, с толстой кожаной скорлупой и ребристыми костяными пластинами. И пока Арага смотрел, яйцо раскрылось, его верхняя часть расслоилась на манер гротескного цветка. Потом был фонтан из фиолетовой слизи, и большая неуклюжая фигура вывалилась из звёздного яйца на землю.

Фигура выпрямилась в полный рост, слизь из яйца всё ещё капала с её тела. Она была вдвое выше Араги, и пока она стояла на двух толстых ногах, тварь развернула четыре верхних конечности, две из которых были жутко выглядящими клешнями, размером с человеческий рост. Её фиолетовая плоть была защищена наслаивающимися хитиновыми панцирями, и мощные мускулы и сухожилия переливались под тёмной кожей. Сердце Араги начало биться всё быстрее и быстрее и он почувствовал как покрывается холодным потом, заставляя его дико дрожать, когда существо огляделось, похоже принюхиваясь. Внезапным рывком насекомоподобной головы, тварь остановила свой адский взор на Араге, парализовав того своими красными глазами. Поразительным для её размеров шагом, звёздная тварь начала карабкаться на склон, её передние конечности вгрызлись в землю, чтобы увеличить свою скорость.

Арага обнаружил, что от страха не способен двинуться или вскрикнуть. Он осознал, что это должно быть одно из созданий из Бездны, о котором говорили новоприбывшие, хищник с далёких звёзд, пришедший за его душой. По мере того, как чудовище устремилось к нему, Арага ощутил ворчание позади себя, и понял, что он слышит громыхание справа. Он хотел взглянуть, но не смог оторвать взгляд от демона разрушения, мчащегося на него. Существо было всего в нескольких прыжках от Араги, её когти взвились вверх, чтобы нанести смертельный удар.

И тут буря молний и света хлестнула демона Бездны, распластав того на земле, и оставив дико махать своими конечностями. Выведенный из гипнотического заклятья твари, Арага обернулся чтобы увидеть металлических существ, двигавшихся по гряде холмов, и изрыгавших пламя на чудовищного демона. Небесные Духи прибыли ему на помощь!

Туземец просто продолжил тупо таращиться на нас, когда мы снова открыли огонь. Я думаю это не удивительно, учитывая что для этих парней простой армейский нож является твореньем богов. Тупые туземцы, если б они не были так тупы, они бы смогли сами защищать себя и нам не пришлось рисковать своими жопами, чтоб защитить их. Моё внимание отвлеклось от него, когда Ликтор снова поднялся на ноги и Химеры дали очередной залп по твари. Я отдал приказ остальному взводу занять огневые позиции, поддерживая стабильную плотность лазерного огня, пока мы продвигались. Ликтор прыгает на отряд Франкса, но даже по мере того как он несётся на них, шипя как чёртова Овиранская кобра, они рвут его на части своими лазганами и тяжёлым болтером. Вот он падает и его громадные клешни складываются под тушу.

Я подхожу, чтобы проверить, что тварь по-настоящему сдохла. Никогда нельзя быть уверенными с этими ёбаными Тиранидами. У некоторых есть способности к регенерации, в которые и не поверишь, пока сам не убедишься. Тёмная кровь покрывает всю траву вокруг, и Ликтор действительно выглядит как труп. Чтобы быть уверенным на все сто, я приставляю свой лазерник и делаю шесть выстрелов.

«Ну чё, Штрафники!» Кричу я своему взводу. «Всё по тачкам и валим отсюда!»

Некоторые из них начинают брести к Химерам, но Франкс, Леттс и кое-кто ещё направляются ко мне. Леттс начинает говорить первым.

«Мы тут пораздумали, Кейдж. У нас тут очень интересная возможность наклёвывается. В смысле у нас есть хороший шанс выбраться к чёрту из этого хуёвого положения, раз и навсегда.»

Я смотрю на них и не понимаю, к чему они клонят. «Что у тебя на уме?»

«Ну,» говорит Франкс, «до джунглей пара лиг всего. Полковник в жизни нас там не найдёт, да к тому же там полно еды, укрытий, всего что нужно нам для выживания. Нам только надо развернуть Химеры на юг и мы снова свободные пташки.»

Его глаза теперь очень сосредоточены под прядями волос, и он делает ещё один шаг вперёд.

«Подумай!» продолжает он. «Больше никаких Штрафников! Никаких блядских самоубийственных заданий для Полковника. Больше не придётся каждую секунду проводить в раздумьях в какой из тысяч задниц вселенной мы окажемся в следующий раз. Свободные люди, лейтенант, свободные!»

Я с трудом могу поверить в это. Я сражаюсь с Франксом почти год, а Леттс был с ХIII-м Штрафным вдвое дольше. Как я, как все Штрафники, они были вышвырнуты из регулярных войск за нехилое нарушение правил Имперской Гвардии, для службы до конца своих дней в Штрафних Легионах. Мы прошли вместе дюжину полей сражений, в самых тяжёлых битвах, которые можно только вообразить. Мы прошли через всё – самоубийственные штурмы, заградотряды и ещё хер знает сколько безнадёжных ситуаций, которые только можно вообразить. Тут потребна не только храбрость и сила, чтобы пережить всё это, но я не припомню ещё чтобы они были настолько тупыми.

«Чё за ебнутый план?» Бросил я и они пооткрывали рты. Франкс начал злиться и я вижу как кровь приливает к его лицу. Он может доставить проблемы если я не предприму что-то прямо сейчас.

«Значит так, парни,» сказал я, пытаясь хоть как-то их успокоить, «Хуёво вы всё обдумали, скажу я вам. Во-он там наверху торчит корабль-Улей Тиранидов, под завязочку набитый специально эволюционировавшими машинами для убийства, крайне проголодавшимися и желающими сожрать вас как только увидят. Единственная причина того, что небо не потемнело от мицетичных спор, эт’то, что нам удалось перехватывать Ликторов, прежде чем они нашли Освобождение, так что эти мудаки просто не знают куда вывалить свои войска. Но это только выжидающая стратегия, мы ж не можем их всех перехватить – да даже если б могли, как только до них допрёт, что сюда тащатся Имперские транспорты, они сбросят каждого био-улучшенного пиздюка на планету. Так что я вижу два выхода. Ваш план, то есть заныкаться на планете, я знаю что это джунгли, но Тираниды всё равно найдут вас когда придёт их час, и какой тогда у вас будет шанс выжить? Или же можно вернуться со мной на Освобождение, где есть издатая стена, за которой можно спрятаться, триста Штрафников, Сёстры Битвы и две тыщи туземцев которые помогут, когда начнётся буча. Ну вот и выбирайте, тока если надумаете переть в джунгли, то только пешком – Полковник с меня шкуру сдерёт если я позволю вам Химеры забрать. Пока только полдень так что у вас ещё восемь часов ходьбы до захода солнца, до хуя времени, чтобы вырыть укрытия и ждать пока Тираниды наведаются.»

Я вижу как выражение здравого смысла появляется на их лицах, как будто солнце пробивается из-за туч. Я-то думал что выучил их лучше, но похоже некоторые люди никогда ничему не учатся, пока не станешь учить в жёсткой манере. Проблема лишь в том, что когда ты со Штрафниками, то большинство людей, обучающихся в жёсткой манере это еда для червей.

Они ничего не сказали, просто повернулись и поплелись обратно к Химерам. Я в последний раз взглянул на Ликтора, просто для уверенности. Странно, любая другая мёртвая туша была бы покрыта муравьями и ещё туевой хучей мелких трупоедов, а в небе кружили бы стервятники. Но никого нет; даже жуки не дотронутся до Тиранида. Дерьмо, из всех вещей в галактике эти гавнюки заставляют меня дрожать больше всех.

Так мы и закончили зачистку местности и я вернулся на Освобождение на доклад к Полковнику в центральную крепость. Из окна я могу видеть почти всю миссионерскую станцию, полуденное солнце яростно светило. Она небольшая, чуть больше крупной деревни по-настоящему, полмили от края до края с большим центральным строением, немного разбросанных тут и там построек, и конечно же эта крепость, дублирующая алтарь Экклезиархии. Я могу видеть охрану на опоясывающей лагерь стене и даже на этом расстоянии я могу чувствовать их напряжённость.

«Кейдж!» пролаял Полковник Шэффер, и я возвращаюсь из внешнего мира. Вот он, я и ещё два Лейтенанта – Грин и Кронин.

«Как я и говорил,» продолжает Полковник многозначительно, «мы связались с подкреплением. Они не более чем в двух днях от нас. Так что если мы продержимся всего лишь сорок восемь часов, то сюда прибудут два полностью укомплектованных полка Имперской Гвардии. Стену будет достаточно легко удержать. Она высотой в восемнадцать футов, и нам надо будет только позаботиться чтобы Хормоганты и Ликторы не перепрыгивали её; остальных можно перебить по мере того, как они будут карабкаться вверх. Остались только ворота, но они фланкированы двумя башнями с установленными автопушками, и можно ещё подогнать Химеру к самым воротам, чтобы было труднее пробить. Вопросы?»

Кронин нервно прочистил горло и провёл рукой по тонким волосам, пробивавшимся сквозь его бритую голову. Он тощий человек, весьма нервный как я могу судить. Один Император знает как ему достало мужества приказать своему отряду сжечь Имперский храм после кражи из него артефактов. Ещё более удивительно, как это Экклезиархия ещё не потребовала его голову и внутренности для украшения дороги.

«А как насчёт Горгулий, сэр?» Спросил Кронин.

«С этим проблем не возникнет,» уверяет нас Полковник. Он холоден как лёд, как всегда, спокоен, как будто нам не придётся драться за свои ёбаные жизни в ближайшие дни, а может даже и часы. Как обычно, на нём его униформа, чистая и выскобленная как будто он только-только из казарм. Он большой человек, физически я имею ввиду, но в нём больше чем кажется на первый взгляд. Эти холодные голубые глаза и его собственная сила воли делают его раза в два выше всех окружающих. Харизмой бы я это не назвал – он необщительный и угрюмый человек. Одним своим присутствием он заполняет всю комнату. «У нас есть две Гидры и крепость оборудована четырьмя точечными защитными позициями. Если что-либо и попытается перелететь через стены, то у нас достанет огневой мощи сбить это. В любом случае, Кейдж и его взвод действуют как мобильный резерв за стенами. Если Тираниды пробьются на стенах или воротах, или же появятся незваные гости с небес, он выдвинется и укрепит оборону. Что-нибудь ещё?»

Я глянул в окно и увидел как солнечный свет играет на великолепно отполированной броне, что заставило меня задуматься кое о чём.

«Сёстры. Что там с ними?» Спросил я, уже зная ответ.

«Адепта Сороритас подчиняется Министоруму, так что мы не имеем прямого контроля над их действиями. Я говорил с Главной Сестрой и обсудил наш план. Я уверен они сыграют свою роль. Это же касается и туземцев. Они будут на стенах, а мы сосредоточим свои пушки в районе ворот. Там будет самое пекло. Если я вам понадоблюсь, то там вы меня точно найдёте.»

Вот удивил. Полковник всегда в самой большой заварушке и всегда выходит сухим из воды. Один Император знает что его толкает на такие поступки. Мы тут потому, что поступили неправильно, и попались. Но он? Чего плохого сделал он? В смысле, кто согласится командовать Штрафным Легионом Имперской Гвардии? Что за разум надо иметь, чтобы идти в такие ситуации, когда ты должен быть благословлён самим Императором чтобы сделать ещё один вздох, избежать верной смерти, а потом по новой идти на ещё более безнадёжное задание? Он должен быть сумасшедший, я имею ввиду что он по-настоящему безумец. Говорят что он проводит своё свободное время на абордажном корабле, практикуя способы убить себя в условиях когда он ранен. Я вспомнил Тиранидов. Есть некоторые вещи куда более страшные, потому что они в человеческой форме. Так про него и говорят, дьявол в человеческом обличье, и когда он готов к бою как сейчас, и ты смотришь в его глаза, как это делаю сейчас я, ты веришь этим словам.

Примерно в полдень следующего дня Тираниды нашли нас. Может Ликтор проскользнул сквозь наши пальцы, что не удивительно, учитывая что для таких амбалов они чертовски хитрожопые. Они могут унюхать тебя за десять миль по ветру, а если они покрыты меняющими цвет пластинами, то вот хухь ты их тогда заметишь. А может жуки просто заебались ждать и решили спуститься и разделаться с нами, где бы мы ни были.

Прошлой ночью я стоял на стене и наблюдал как падают споры. Жуткое зрелище, скажу я вам. Как будто десять метеорных дождей одновременно, эти падающие звёзды падают и падают, волна за волной. Есть старая примета, если увидел падающую звезду, то можешь воздать молитву Императору и он ответит на неё. Что ж, с такой прорвой падающих звёзд, долго же ему придётся на них отвечать, но я бы очень хотел использовать их как одну, большую молитвищу Императору. Хотите знать о чём я молился? Я молился, чтобы все эти блядские звёзды перестали падать. Но они не перестали, думается мне, что убийца типа меня ещё не заслужил права молиться Императору, вот почему я тут сражаюсь, служа Ему единственным известным мне способом.

Блядь, находясь здесь, в миссионерском корпусе со всеми этим типами из Экклезиархии, должно быть на меня это подействовало. Я про то, что я знаю о том, что Император наш Господин и наблюдает за нами, только вот я постоянно подмечаю, что те, кто может – должны сами за собой следить, так как Он наблюдает за теми, кто не способен приглядывать за собой. Почти как мы тут для защиты туземцев от Тиранидов, потому что всё что они имеют это хуёвые пародии на ножи и копья, да смелые сердца воинов, что очень хорошо когда сражаешься друг с другом, только против Тиранидов будет походить на попытку остановить артиллерийский снаряд, закрывшись руками. Но мне кажется, когда постоишь так часок да посмотришь как Рок падает с небес постоянным потоком, было б неплохо знать, что тогда дела – сплошной пиздец и Ликтор намотает на свои клешни твои кишки, или Хормогант прошьёт твою грудную клетку своими когтями, это всё ещё не конец и что кто-то тебя ждёт и всё это не было просто потерей времени.

Знаю, что надо от этих мрачных мыслей избавиться. Надо быть на чеку, иначе это будет моя последняя поездочка со Штрафниками. И всё же на душе хуёво, так хуёво, а всё потому, что я был на Ишаре Четыре и видел что они могут сделать с миром, как они сражаются. Там было шесть тысяч Штрафников. Меньше пяти сотен из нас выжили. Регулярные войска, как я слышал, потеряли около миллиона человек при защите Ишара Четыре. А там были и Легионы Титанов, и Космические Десантники, и, если слухи не врут, даже Эльдары скорешились. Все эти пушки, все эти люди и мы всего лишь выиграли один бой. Я видел так много крови и внутренностей в своей жизни, что у меня нет больше кошмаров, но если что и способно стать кошмаром так это Тираниды. Они настолько от нас отличаются. Даже Орки и те сражаются за территорию, но Тираниды, они просто пожирают всё, как будто они пришли чтобы сожрать всю жизнь в этой галактике и они никогда, никогда не остановятся пока не достигнут своей цели.

Вот почему я стоял на стене прошлой ночью, под леденящим ветром – никогда бы не подумал что может быть так жарко днём и так холодно ночью – смотря как они летят вниз. Смотря как за мной пришёл Рок, так как у меня ну ооочень дерьмовое предчувствие насчёт предстоящего боя. Волосы на моей шее встают дыбом и я чувствую как будто я уже мёртв, это просто моё тело догоняет мой разум. Вот поэтому-то я и стоял там, надеясь, что в действительности Император прислушается к нашим молитвам и придёт нам на помощь. Но рассчитывать на это я не могу, потому я сейчас и стою тут, пока солнце скрывается за джунглями, готовый драться так как никогда раньше не дрался, готовый выложиться до предела, потому что смерть уже крадётся по тем равнинам.

Главная волна атакующих врезалась в стены. Солнце низко над горизонтом и они напали с той стороны, чтобы ослепить нас. Полковник оказался прав насчёт Горгулий, наша воздушная оборона справлялась великолепно. Около сотни крылатых тварей летело на нас, пикируя на форт. Пушки открыли огонь, очищая небеса. Некоторым удалось пробраться за стены, и тут Гидры достали их, поливая выводки бронебойными снарядами, разрывая их на куски. Это было ужасно, окровавленные и обуглившиеся куски мяса падают на тебя как грязный град. Время рассуждать о гигиене не было, так как подоспел остальной рой. Трудно сказать что происходило – мы торчали в резерве, в паре сотен шагов от стены. Мы расчистили зону обстрела, раздолбав строения внутри периметра и сварганив из них редуты вокруг крепости, что б на случай прорыва Тиранидов иметь вторую огневую линию. Как и напророчил Полковник основная мясорубка развернулась вокруг ворот. Солдаты держали тройной строй на южных стенах, пока Сёстры Битвы сдерживали западную стену. Сестёр было раза в два меньше чем Штрафников, но держались они, похоже, лучше нас. Ну да конечно, дайте мне болтер с силовой бронёй, вот тогда-то я вам покажу, каким злым и мерзким существом может быть Штрафник.

Через четверть часа с начала штурма Тираниды прорвались. Я смотрел на восточный край южной стены, когда увидел орду Термагантов, бегущих в обход, и тут я понял, что живых наших там уже не осталось.

«Ну чё, Штрафники! Пора подыхать!» проорал я как обычно, и вот мы на всех порах несёмся через простреливаемую зону к стене. Стрелок Химеры понял намёк и на Термагантов хлынула волна огня из мультилазера и тяжёлого болтера. Тридцать ударов сердца и мы уже бежим по ступеням, стреляя наугад из лазганов по мере приближения. Поддерживающий огонь Химеры прекратился как только мы достигли вершины и внезапно меня окружили твари.

Я увидел как одна из них направила на меня своё живое оружие и только успел выбить его прежде чем оно выстрелило. Внезапно они бросились на нас, и я выхватил с пояса цепной меч, врубив вращающиеся лезвия, пока остальные примкнули штыки. Термаганты грызли и бросались на всё, что вставало у них на пути, и, я клянусь, они были безмозглы, если только это не было своеобразным скоординированным стилем нападения. Когда они пронеслись вокруг, мне показалось что я буду сметён потоком, и ударился в панику, я чувствовал как желчь поднимается из живота, когда я видел эти клыкастые, чудовищные морды вокруг себя. Один из Термагантов прыгает на меня, четыре его верхних конечности откинуты назад, готовые к атаке, но я встречаю его цепным мечом, прорубившемся сквозь щитки твари и забрызгав мне лицо густой кровью чужака. У неё отвратительный вкус и от зловония меня чуть не стошнило. Я выстрелил в луковицеобразную голову другой твари и тут меня что-то стукнуло по спине. Эта гадина прицепилась ко мне и я не могу её стряхнуть. Я чувствую как её когти скребут мой бронежилет, слышу как рвётся материя, ощущаю горячее дыхание на своей шее, длинный язык скользит по шее. Челюсти вцепились мне в плечо и я пытаюсь направить лазерный пистолет для выстрела, отчаянно пытаясь стряхнуть с себя этого мелкого уёбыша. Ну не охота мне подохнуть от какого-то чёртова Термаганта. Я так не собираюсь помирать, только не так.

Прежде чем этот гнус нанёс смертельный удар, подоспел Труко из отряда Франкса, его штык пронзил Термаганта и я почувствовал как лапы отцепились и гавнюк свалился на землю. Времени благодарить его нет, и тут же его швырнуло на землю, половина лица снесена жуткой клешнёй. Существо скривилось над ним, все шесть конечностей на земле, готовые к прыжку, и его красные глаза посмотрели на меня. Я отстрелил гаду ноги и вспорол цепным мечом мягкое незащищённое брюхо. Труко визжал, оплакивая своё лицо, но умиротворять его времени не было. Нет грешникам покоя, как говорят.

Мы оттеснили их, дюйм за кровавым дюймом, до края стены. Я видел как Франкс сграбастал одну тварь и швырнул её за парапет, её конечности и хвост хлестали даже по мере падения. Я посмотрел через край и понял как им удалось забраться на стену. Куча трупов Тиранидов покрывала две трети высоты стены, почти десять футов в высоту, тело на теле, создавая рампу из трупов для других.

«Гранаты блять! Надо разъёбать эту горку у стены!» кричал я, уклоняясь от крючковатого хвоста, метившего мне в горло. Цепной меч бьёт снова, издавая зубодробящий звук по мере прорезания хитиновых пластин. Всё же меня услышали, и принялись бросать разрывные гранаты через край стены, пытаясь разметать гору плоти. Я видел как Маршалл стоял на вершине стены, схватив свою лазерную винтовку за ствол и размахивая ею из стороны в сторону как дубинкой, раскидывая выводок, когда тот кидался на нас. Гранаты сдетонировали, взметнув в воздух кучу разорванной плоти. Куча теперь была аккуратно рассредоточена по всей длине стены, пропитав кровью Термагантов камень и солдат.

Тут Термаганты начали отступать, подальше от стены. Но битва ещё не закончилась, кое-кто приближался к нам, и приближался быстро. Длинными, похожими на блошиные, прыжками и скачками Хормаганты набирали скорость, почти пролетая над валявшимися трупами, направляясь к стенам. Пока они приближались, мы старались перестрелять стольких, сколько было возможно, но двадцать или тридцать всё же допрыгали до основания стены. Они остановились там на мгновение, напрягая свои мощные ножные мускулы, и тут они прыгнули, взлетев над стеной на два или три фута, и четыре кинжалоподобных когтя принялись за работу. Один из них пырнул когтем плечо Маршалла и он хватается за другую руку, держа её близко. Он обвивает другой рукой горло второго, когда тот пытается оттолкнуться и бросается со стены, забирая тварей с собой в могилу. Зазубренный коготь просвистел по направлению к моему паху, но мне повезло отрубить конечность мечом, и выпустив лазерным пистолетом в красный глазок, убить ублюдка. Остаток боя превратился в оживший кошмар из резни, ударов, пинков, порезов, стрельбы, звериных морд, горячего дыхания, свистящих когтей, рвущих клешней, крови, грязи и внутренностей скользящих по мере ходьбы, постоянное сражение до тех пор, пока твои руки не превратятся в свинец от усталости и твой мозг не будет способен обрабатывать информацию, просто дерёшься, следуя инстинкту, и больше ничего.

Нам удалось сдержат натиск и как только Тираниды побежали назад по всей равнине ликование поднялось от ворот и распространилось по стенам. Я позволил своим людям порадоваться со всеми, хотя радоваться-то было нечему. Шок от случая с Термагантом в полной мере обрушился на меня и я огляделся, в надежде найти занятие, способное отвлечь мои мысли от раздумий над тем, как близко я подошёл к краю пропасти а этот раз. Я увидел Полковника, шагающего вдоль холла по направлению ко мне с угрюмым, как всегда, лицом. Никогда ещё не видел чтобы он улыбался, никогда.

«Кейдж! Уберите трупы. Я посылаю отряды огнемётчиков для очистки пространства перед стеной.» И он опять ушёл, раздавая приказы, разделяя раненых на способных сражаться и тех, кому окажут Милость Императора. Вот так вот, не благодарности, не “Хорошая работа, Кейдж: ты удержал стену”. Просто больше приказов, больше работы, больше сражений и смертей. Я заметил что некоторые из моих людей начали сбрасывать тела с парапета, и огнемётные команды принялись за работу, превращая кучи плоти в пепел. Я оставил их за своей грязной работой и отправился к Полковнику.

Я отыскал его вне крепости, беседующим с Натаниэлем, миссионером крепости. Похоже они спорили о чём-то.

«Но этим людям нужен подобающий уход, вы не можете заставить их драться вновь,» причитал Натаниэль.

«Если эти люди не могут сражаться, то они мертвы, миссионер. На стенах нам нужен каждый человек, » ответил Полковник своим низким, скрежещущим голосом. У меня появился шанс получше разглядеть его с момента боя. Его униформа была пропитана кровью, Тиранидов и людей, но не похоже что кровь принадлежало Полковнику. И ни единой царапины на его коже, ни единой ёбаной царапины! По моей спине пробежал холодок и я постарался не думать об этом.

Натаниэль ещё спорил, но Полковник поднял свою руку и жестом остановил миссионера.

«Эти люди не заслуживают вашей жалости,» сказал он, его глаза блестели как солнце на льду. «Они воры, мародеры, убийцы, грабители, насильники и еретики. Об каком бы грехе вы ни подумали, он был совершен по меньшей мере одним и этих людей. Более того – они предатели. Некогда они служили как свободные люди в великой Имперской армии. Но они предали доверие, оказанное им императором и его слугами. Они попрали Имперский Закон и оскорбили благожелательность императора своим эгоизмом и я буду, я должен, наказать их за это.»

«Лишь Император может судить грехи наши,» ответил Натаниэль.

«И лишь в смерти мы можем получить справедливость Императора,» завершил Полковник катехизис. Натаниэль долго смотрел на него и в конце концов отвернулся.

«Помни, Натаниэль,» бросил ему вслед Полковник, «служи Императору сегодня, ибо завтра ты можешь быть уже мёртвым!» и в тот же миг, на мельчайшую долю миллисекунды по губам Полковника мелькнул призрак улыбки, минускульный намёк на удовлетворение, будто он знает нечто, неведомое всей остальной галактике.

«Кейдж!» позвал он, похоже почувствовав моё присутствие и подманивая пальцем. «Как ты наверное догадался это была только первая атака. Я не знаю когда они начнут вторую, так что будь наготове. До захода солнца всего час, так что я думаю Тираниды дождутся ночи. Я хочу чтобы ты со своим взводом остались у ворот. Этот штурм был просто пробой сил и зондированием нашей обороны, подсчёт пушек. Они знают что мы лучше всего укреплены у ворот и бросят туда основные силы при грядущей атаке. Ворота мы должны удержать любой ценой, Кейдж, иначе всё будет потеряно. Держись рядом с воротами, но жди моего сигнала. Ни за что, слышишь, ни за что не позволяй себе оттянуться от ворот. Это понятно?»

«Так точно, сэр!» ответил я, будто сам не знал всего сценария. В этот раз мы встретились всего лишь с Горгульями, Термагантами и Хормогантами. Это всё расходные войска, пушечное мясо. Вот в следующий раз будет хуже, несоизмеримо хуже. На пирушку явятся Бойцы, Карнифексы, и ,возможно, сам Большой Жучила – Тиран Улья.

«Вы получили приказы, Лейтенант. Придерживайтесь их, мне нужен точный огонь у всех в течении получаса.» С этим от ушёл, зовя Грина и Кронина.

Полковник оказался прав как я и думал. Он всегда, будь он проклят, так прав! Ночь только опустилась, а Тираниды уже ждали нас. Я помог взводу Кронина починить несколько прожекторов, отодранных от Химер, и установить их на стены. Постоянное жужжание портативных генераторов наполняло воздух, но слух нам бы всё равно не помог – эти уёбки всё равно могут двигаться так тихо как захотят. Это самое страшное в них – тишина. Никаких боевых кличей, никаких военных маршей, только волны тварей, несущихся на тебя. Когда они дерутся, то громко шипят, но я сомневаюсь что у Тиранидов есть какой-либо свой язык для общения. Они просто звери, жуки, но очень уж хорошо организованные для простых зверей. Они как осы, которых я видел на Антрэйде – как единый организм, где каждый приспособлен для выполнения определённой функции. Когда одна тебя нашла, то все остальные уже летят к тебе, прямо как Ликторы, выискивающие жертву для основной стаи.

Вот я и торчал на стене, проверяя всё ли в порядке, когда прожекторы наконец-то зажглись. Тупые солдафоны принялись направлять лучи вдаль от стены, как я понял, желая заранее быть осведомлёнными об атаке. Только проблема была в том, что луч был слабый и не достигал земли. Я схватил ближайший и направил его ниже, примерно на семьдесят ярдов. Я уловил небольшое движение и крикнул остальным прочесать лучами эту точку. От увиденного меня пробил холодный пот. Ощущение, скажу я вам, не из тех которое мне хорошо знакомо и тем более не из тех, с которым я хочу хорошо знакомиться. Большой выводок Термагантов крался сквозь траву на животах, подобравшись уже очень близко. За ними согнулись Бойцы, большие твари, вдвое выше человека, четыре их передних конечности эволюционировали в смертельные орудия как ближнего, так и дальнего боя. Они продирались вперёд, костяные сочленения и хитиновые панцири сверкали в белом свете прожекторов. Свет мерцал в их глазах, бесчисленные горящие сферы отражались на мне. Эти глаза выглядели мёртвыми, без эмоций, без всего. Даже нет намёка на голод, которого ты ожидаешь от расы, пожирающей планеты. Нет, единственные глаза холоднее Тиранидских, которые я видел, были глаза Полковника Шэффера, но мы-то все знаем, что он по-настоящему не человек.

«Зафиксировать цели! Огонь!» проревел я. Тут же все открыли пальбу, сначала ракетами и автопушками, а следом залпами лазганов. Как только жуки осознали, что игра началась, они встали из густой травы и понеслись на нас, сотнеконечностная волна чудовищ, стремящаяся разорвать нас в клочья. Я взглянул последний раз на затопивших равнину тварей, бутоны пламени раскрывались в этом потопе, озаряя оскалившиеся морды в секундных вспышках адского огня, и, прыгая через три ступени за раз, понёсся к своему взводу.

«Так парни,» сказал я «всем быть начеку. Следуйте за мной и держите нос по ветру. Если разбредётесь, они без проблем сгрызут вас поодиночке. Когда стреляете, цельтесь в незащищённую плоть. От выстрелов лазганов по их щиткам столько же пользы что и по Леману Руссу. Не забывайте про счётчики амуниции, так как сегодняшняя ночь будет пиздец как длинной и я не хочу встречать этих мудаков лишь с голыми руками. И последнее: не дайте себя убить, ибо мне придётся иметь дело с очередной партией пушечного мяса. И если вы, мать вашу, подведёте меня, то уж будьте уверены, что я вернусь с того света и буду преследовать вас до конца ваших жалких жизней, напоминая вам, какой ёбаной кучей Орочьего дерьма вы являетесь!»

Это вызвало улыбки. Что касается меня, то мне глубоко покласть на все эти сраные предсраженческие речи, но некоторым из них они нужны, в этом я уверен. Как и я, мои люди начинают жутко нервничать. Я про то, что хоть по большей части они куча отмороженных твердолобых головорезов, но даже если у тебя между ушами нет ничего кроме ветра, то ты всё равно не можешь отделаться от непонятного ужаса, вселяемого Тиранидами. Это не просто страх перед смертью. Они пожрут тебя, заберут всё чем ты являешься, всё чем ты когда-нибудь будешь являться, и изменят это, извратят в нечто иное. Честно скажу - это жуткие мысли.

Огонь со стен вёлся довольно стабильно, так что я решил что держатся они неплохо. Я позволил себе роскошь немного полюбоваться Сёстрами Битвы, сражающимися рядом с туземцами. Это вправду причудливая сцена, скажу я вам. Тысяча или около того этих темнокожих воинов, мечущих копья и стреляющих из луков, их кожа блестит от пота, их грохочущая боевая песнь разносится по всему лагерю. И вот Сёстры. Они также поют, их голоса постоянно исполняют молитву Императору, хор, где все поют как одна. Я не разбираю слов, но молитва проникает внутрь меня, поднимая мой дух. Это песнь вызова и религиозного рвения, и во время пения они методично палят из своих болтеров, выстрел за выстрелом отправляется во тьму, каждый залп выпускает световые стрелы в тень.

Тут я увидел кучку туземцев прыгающих во всех направлениях и орущих как сумасшедшие, хватающиеся за свои лица и груди. Наверное Кислотник; запускает какой-то вид взрывающегося жука, распрыскивающего кислоту вокруг. Со временем проедает почти всё что угодно, а для незащищённой плоти туземцев и вообще была смертельна. Отводя глаза от этой жуткой сцены, пытаясь стать глухим к визгам агонизирующих туземцев, я посмотрел что творилось вокруг ворот.

Там уже кипела рукопашная и я приметил Полковника, с силовым мечом в одной руке и болтерным пистолетом в другой. Пока остальные отчаянно рубили и убивали, он просто шагал взад и вперёд, укладывая врага за врагом с каждым выстрелом или ударом меча, как будто вокруг не творились хаос и неразбериха. Позади него возникла фигура Ликтора, но Полковник просто развернулся и нашпиговал морду твари болтами и перерубил ей ноги двумя взмахами силового меча. Всё это он проделал в абсолютном спокойствии, будто он находился на утренней прогулке. Бляя, как же он холоден, это заставляет Сестёр Битвы выглядеть просто дико эмоциональными, а взгляды, которыми они одаривают отбросы вроде нас способны заморозить сильнее чем ночь на Валгалле.

И тут у западных ворот появилось нечто, заставившее меня проглотить язык от ужаса. Вырисовывающийся на фоне восходящей луны возник Тиран Улья. Почти в три раза выше всех окружающих его людей. Две руки превращены в некие живые пушки, а другие две заканчиваются кнутообразным отростком и костяным мечом. Толстый хвост, извивающийся сзади, увенчан жалом размером с твою руку. Мандибулы, способные перекусить человека надвое, жадно клацают в пасти твари, а тело покрыто хитиновой бронёй и костяными отростками.

Он стреляет из кислотного ружья в кучу перед воротами, снося и Гвардейцев и Тиранидов. Его голова запрокидывается и издаёт чудовищный визг, несущийся по стене, подобно волне, парализовывая людей ужасом, заставив их прекратить сражение и позволив Термагантам и Бойцам с лёгкостью растерзать беззащитных жертв. Тиран сходит с парапета, его ноги-копыта вздымают вверх куски кладки, когда он обрушивает весь свой вес на каменные пластины. Оглядываясь он останавливает свои злобные глаза на Полковнике, когда тот собирает своих людей для контратаки. Вот они атакуют, лазерные заряды безо всякого вреда рикошетят от бронированной шкуры чудовища, штыки соскальзывают с хитиновой пластины. Вот просвистел костяной меч и я вижу в воздухе багровый фонтан крови изливающейся из четырёх солдат, убитых одним ударом. Кнут стегает и его шипы разрывают грудь одного из гвардейцев, его изодранный труп отлетел за стену и приземлился уже бесформенной кучей мяса. Теперь можно с уверенностью сказать, что Полковник встретил себе равного. Он буквально прорубил себе дорогу сквозь выводок Бойцов чтобы встретить Тирана Улья. В бою наступила пауза и Шэффер взглянул через парапет на поле битвы. Он остановился и повернулся к нашим позициям. Махнув руками он дал сигнал к атаке.

«Наш черёд Штрафники!» проорал я и направился к стене. Я прошёл пять шагов и ощутил что-то странное. Тут я понял что в атаку я пошёл совершенно один и обернулся назад. Они просто стояли и смотрели как Тиран вырезал очередное отделение солдат.

«Что за хухьня?» взревел я. Схватив сержанта Феониса за лацканы я толкнул его к стене, но он повернулся и зарычал на меня.

«Это сумасшествие!» проорал он сквозь крики резни на стене. «Это же ёбаный Тиран Улья, он тут перепиздит нас всех! Нам съёбывать надо из этого дерьма пока у нас ноги есть. Освобождение пало, Кейдж, пойми ты это, дебил чёртов!» Он немного успокоился и посмотрел на меня пристальным взглядом. «Ничего мы тут больше сделать не сможем! Себя надо спасать. Ты ж не сраный мученик, Кейдж, и ты прекрастно это знаешь.»

Он был прав, но тут что-то над их головами привлекло мой взгляд. Опять огоньки падали с неба, направляясь с орбиты по длинной дуге прямо к Освобождению. Я обернулся к воротам и увидел, что они трещат, как будто некий титанический зверь пытался сломать их. Я принял решение.

«Смотрите» сказал я, показывая на иглы света, падающие на юге. «С Освобождения нельзя сбежать, парни. Это новая порция мицетичных спор которая нас и окружит. Нам никак не удастся убраться отсюда до того, как эти твари добегут сюда.»

Крузо из отряда Леттса открыл рот, чтобы возразить но я резко прервал его.

«Из этой жопы не выбраться, парни. Все мы подохнем в Освобождении. Но я вижу два варианта. Вы можете подохнуть убегая от боя, как воры и трусы, за которых нас все принимают. Сделать это – как нехухь срать, просто переберись через стену и спрячься. Но им не займёт много времени отыскать вас, когда ты совсем один ночью, прячешься в траве, стараясь не поднять шу…» Грохот со стороны ворот прервал меня и я оглянулся посмотреть что произошло. Химера перед воротами сильно тряслась на гусеницах и могла не выдержать в любой момент, так что мне надо было поскорее закругляться.

«Да пошли вы! У нас нет ничего, за что стоило бы сражаться, за исключением нашей гордости. На хухь мне не сдались туземцы, Император или Полковник. Я сейчас думаю как я приму смерть и сдохну я не с повёрнутой спиной или на коленях. Я умру как настоящий мужчина. Если таковые тут имеются, то вам лучше пойти со мной, иначе можете начинать орать, подыхая на пузе как отбросы, каковыми вы и являетесь!» Я плюнул на землю перед ними и пошёл к воротам. Я чертовски рисковал, так как если они не пойдут за мной, то мне одному придётся торчать перед воротами, эта гадина, способная пробиться через три фута пластали ввалится внутрь. Тут я услышал топот сапог позади, похоже сосунки купились.

Я взглянул вверх и заметил, что Тиран Улья исчез с башни около ворот, но я смог видеть Полковника, как живая мясорубка вырезающего своим гигантским силовым мечом все признаки жизни на своём пути обратно. Один Император знает как ему это удалось. Что ж, если я доживу до рассвета, то всенепременно узнаю. Со скрежетом рвущейся пластали ворота разлетелись покатилась на нас. Был звук как будто танк таранит здание и транспорт, вращаясь, взмыл в воздух. Когда он приземлился детонировало топливо, взметнув на сотню футов столп огня. В сполохах пламени я увидел то, вид чего будет преследовать меня до самой могилы.

Сияя красным ввалилось огромное создание Тиранидов, высотой больше двенадцати футов и почти такой же ширины. Это какой-то вид Карнифекса, но ничего подобного я в жизни не видывал. Четыре косообразные руки были в норме вещей, но костяные выступы на плечах выпирали вперёд, ряды шипов выставлены в подобие живого тарана. Гнездящаяся между массивными плечами голова, похоже, была едина с грудной клеткой, широкая, усеянная клыками пасть открыта в непрекращающемся рёве. Куски погнувшегося металла перегибались по мере того, как тварь продвигалась сквозь дым и пламя подобно чудовищному демону, восстающем из бездны Ада. Без задержки, монстр оттолкнул в сторону остатки Химеры и я ужаснулся при виде того, что часть горящей машины зацепилась за одну из бронированных пластин Тиранида. Обломки продолжали гореть и пламя охватило пластину Карнифекса, но он просто продолжил уцензура переть вперёд, как будто ничего не произошло.

«Разнести ублюдка нахухь!» Проорал я и всех передёрнуло от команды. Брайден начал первым, открыв огонь из Лазерной Пушки, удар энергии, достаточно мощный, чтобы пробить броню танка оставил рану на морде Карнифекса, вызвав у того обильное кровотечение из повреждённого экзоскелета. Громыхнул тяжёлый болтер отделения Франца, разрывные снаряды затрещали вокруг толстых как три бревна ног серией взрывов. Но тварь всё равно продвигалась вперёд и земля сотрясалась при поступи массивных ног. На секунду Карнифекс остановился и его глаза-бусинки остановились на нас. Он поднял лапы, разведя их шире чем длина танка и огромная пасть выпустила наружу рёв, который можно было услышать и на другом конце вселенной. Тварь сорвалась на бег направляя всю свою массу на нас. Огонь лазганов, тяжёлых болтеров и лазерной пушки рикошетили от зверя когда он ломился на нас. Пасть снова открылась для жуткого рёва, но Брайден великолепно уловил момент, уверен руку его направлял сам Император, и следующий выстрел лазерной пушки попал точно в пасть, превратив голову Тиранида в кровавое месиво. На мгновение мне подумалось, что даже это не остановит зверя, так как он продолжил нестись на нас, но как только до остального тела дошло, что головы нет, он рухнул оземь. Вокруг туши сразу натекло озерцо густой крови.

Я вздохнул с облегчением, довольный что эти бесполезные говнюки решили последовать за мной, иначе сейчас я был бы лишь пятнышком на клешнях Карнифекса. Несмотря на это, как только мой сердечный ритм упал до какого-то жалкого миллиона ударов в минуту, остальные Тираниды начали ломиться в ворота. Впереди выводок Бойцов, Кислотников и Пожирателей палили в пас по мере приближения. Солдаты вокруг попадали и мне на руку попало немного кислоты. Боль была почти невыносимая и я нагнулся, чтобы набрать земли и стереть кислоту. Правая рука почти онемела и пришлось бросить лазерный пистолет и схватить цепной меч левой. Первые Бойцы были скошены огнём лазганов и тяжёлых болтеров, но всё больше и больше тварей прибывало из пробоины. Я обернулся посмотреть как держится взвод, и увидел, что нас осталось всего около двух дюжин. Франц поймал мой взор и я увидел как отчаяние в глазах сержанта оборачивается гордостью в этом секундном взгляде. Как будто получив подсознательный приказ, мы все понеслись в атаку, бросив себя на поток тварей, рвущихся внутрь Освобождения. Цепной меч вспорол плоть и я слышу нечеловеческий визг боли. Я и не смотрел что происходит. Просто слепо рубил направо и налево, зная что не промахнусь в этом потоке инопланетных существ, бурлящем вокруг меня.

И потом массивная лапа с клешнёй появляется из тьмы, врезавшись в моё лицо. Моя голова крутанулась и я только неясно ощутил острое лезвие полоснуло меня по бедру. Я ощущаю как что-то липкое и влажное стекает вниз по ногам, я тупо смотрю вниз и вижу свою кровь, растекающуюся по грязи. Пытаюсь шагнуть вперёд, но вся моя сила как будто утекла с кровью. Я упал на колени, ощущая как об меня трётся грубая кожа инопланетян, отталкивая меня, оставляя умирать. Меня накрывает тень и я чувствую как проваливаюсь, проваливаюсь в тёмную глубокую дыру.

Мой слух улавливает песнь, моё разум реагирует на ангельские голоса, воспевающие хвалу Императору. Так вот значит как умирают. Всё же существует Император, и сейчас я предстану перед Его судом, как и говорили Натаниэль и Полковник. Мои мысли замедляются, но впервые за десять лет бесконечных сражений я почувствовал гордость. На этот раз я не сбежал, я остался. Я умираю, но я встретил смерть в бою. Наверняка мне это зачтётся.

Я слышу орущие голоса и рёв приказов. Похоже что я всё же ещё жив, и я оказался прав насчёт тех падающих звёзд. Я попытался открыть глаза, но левый, похоже, остался закрытым. Поднял руку, ощущая невероятную слабость, и дотронулся до виска. Мгновенный импульс боли сказал мне что там синяк размером с небольшую луну, и скорее всего корка застывшей крови залепила глаз. Правая рука была сильно перебинтована и совершенно неподвижна.

Своим видящим глазом я разглядел бегающих взад и вперёд солдат, а также шеренгу из трёх танков класса Леман Русс, готовых выехать из ворот. Похоже меня облокотили на редут; я чувствовал грубую повреждённую кладку, упирающуюся мне в спину. Я медленно посмотрел вправо и влево, опасаясь головокружения и тошноты, и увидел таких же как я, забинтованных и окровавленных, на протяжении всего редута. Мимо проходил Полковник и заметил, что я пришёл в себя. Он подошёл и встал напротив меня, к счастью заслонив слепящие лучи солнца. Я не вижу его лица, оно в тени, но он смотрит на меня.

«Всё ещё жив, Кейдж?» спрашивает он грубым, как обычно, голосом.

«Боюсь что так, сэр. Не могу избавиться от дурной привычки.» Я попытался выдать улыбку, но на лице выступила только гримаса боли.

«Я слышал что произошло.» сказал, припав на одно колено так, что я смог видеть эти ледяные глаза, впившие в меня свой взор. «Скажи мне одну вещь, Кейдж. Ты мог бы сбежать от меня, у тебя был реальный шанс. Что же заставило тебя вступить в бой?»

Я взглянул на него своим зрячим глазом, выдержав ледяной взор.

«Ну, сэр, тут всё просто» объяснил я. «Я заметил падающие звёзды, и я знал что это транспорты Имперской Гвардии. Мицетичные споры просто падали, тогда как у этих была посадочная траектория. Ну я и понял что Освобождение выстоит. Суть была в том, чтобы нам надо было выстоять, так как если б Тираниды проникли внутрь командного центра то всем нам была бы крышка. От этих тварей не сбежишь.»

Полковник нахмурился.

«Тогда зачем ты сказал своим людям, что это споры, а не подкрепление?» спросил он.

«Вы сами знаете, сэр» ответил я, хотя всё было так очевидно. «Если бы я сказал им, что подмога на подходе, то они утратили б те крохи храбрости, которые имели. Они бы решили избежать боя, убраться отсюда подальше. Но как я и сказал, с Освобождения нельзя было сбежать, ни единого шанса. Так вот я и сделал единственное, что мог. Я увёл их последнюю призрачную надежду, заставил их жить лишь ради самого выживания. Видите, сэр, даже когда у вас нет ничего, за что можно сражаться, вы всё равно будете сражаться за свою жизнь. Дайте человеку шанс отступить и он отступит, но не дайте ему ничего и он ухватится за то, что имеет и не отпустит пока жив. Он будет драться до последнего вздоха только чтобы вздохнуть ещё раз, чтобы почувствовать как его сердце ударит ещё раз перед тем как он погибнет. Если вы запихнёте человека в гущу боя и дадите ему оружие, то сражаться он станет как загнанная крыса, потому что больше ему ничего не остаётся. Это и есть принцип Штрафников, сэр. Это как раз то, что вы делаете с нами. У нас нет какого-либо выбора кроме как драться и драться хорошо, потому что если мы не будем, то мы передохнем. Никто из нас помирать не желает и мы совершим всё возможное и невозможное, включая ваши грёбаные самоубийственные задания только чтобы вздохнуть ещё разок. Вот почему я дерусь, почему они дерутся.

Он только проворчал и поднялся. Полковник повернулся чтобы уйти но я остановил его окликом.

«Есть ещё одна причина, по которой я сражаюсь изо всех сил, сэр!»

Он резко обернулся и одарил вопросительным взглядом.

«Я не собираюсь доставлять тебе чёртового удовольствия увидеть меня сдохшим!»

[youtube]http://www.youtube.com/watch?v=TSrxWdUiWXQ[/youtube] как красит волков